София Коппола: принцесса Голливуда
01.04.2011
В нашем последнем опросе на вопрос, кого бы вы хотели видеть очередной "Звездой месяца", больше всего голосов отдали за "Человека талантливого и харизматичного, но некрасивого".
Что ж, вот вам София Коппола. Она талантлива, харизматична и так вопиюще некрасива что только самый ленивый - и самый милосердный! - кинокритик не высмеял Фрэнсиса Форда Копполу, который в третьей части "Крестного отца" снял в роли Мэри Карлеоне свою носатую дочку... Но София все же добилась успеха, просто другим путем.
София Коппола, которую в Голливуде дразнили «Принцессой Коппола», которой никак не могли забыть того, что она – дочка одного из величайших режиссеров, а значит – все пути для нее открыты и все дается слишком легко, стала первой женщиной, номинированной на «Оскара» за лучшую режиссуру.
И это был лучший способ дать отпор недругам, потому что даже самые недоброжелательные критики не смогли поспорить с тем, что фильм «Трудности перевода» достоин высшей награды Американской Киноакадемии.
Вообще-то режиссер – профессия не женская.
И отец Софии, Френсис Форд Коппола, был изначально против того, чтобы дочь занялась режиссурой.
Слишком много сил это требует. Слишком большой расход нервных клеток.
Да и голос командный, как это ни смешно, необходим даже в современном кино…
И, поскольку София всегда была девочкой послушной и очень любила папу, то прежде, чем взяться за не женскую профессию, она перепробовала множество профессий женских: была актрисой – у папы в фильмах, была моделью, была дизайнером одежды, была просто музой творческих личностей – отца и мужа.
Ни в чем не преуспела.
И решилась, наконец, проявить непослушание, чтобы реализовать свой талант.
Талантливыми в семье Коппола были практически все. В каждом поколении кто-то работал в кино – и большинство преуспевали.
Начиная с дедушки Кармина Коппола, который был достаточно известным композитором, и его брата Энтони, который был актером на маленьких ролях...
Отец Софии, Френсис Форд Коппола, прославился не только как создатель «Крестного отца», но и как «голливудский однолюб» — такое у него было прозвище. У него в жизни была только одна женщина – его жена Элеонор. Не сказать, что во всем остальном Френсис Форд – праведный католик, как полагается ему по рождению и воспитанию, но вот его взаимоотношения с супругой можно хоть на проповеди рассказывать, как об идеальных. Можно себе представить, сколько соблазнов промелькнуло в его жизни за долгую и блестящую кинематографическую карьеру, сколько актрис пытались добиться роли у знаменитого режиссера, пытаясь соблазнить его. Но Коппола проявил показательную стойкость.
В интервью он говорил с деланным безразличием: «Я мог жениться тысячу раз на тысяче разных замечательных женщин. Но если может надоесть одна жена, то надоест и другая. И наверняка в какой-то момент рядом с третьей женой мне сильно захочется оказаться рядом с первой. Часто я благодарил Бога за то, что рядом есть женщина, друг — хоть и совершенно не похожая ни на меня, ни на то, что, как я думал, мне нужно».
Но холодный анализ, которому Фрэнсис Форд Коппола подвергал в интервью свою супружескую жизнь, никого не мог обмануть.
В Голливуде все знали, что на самом деле Коппола боготворит жену…
И детей: сыновей Романа и Джан-Карло, и особенно – дочку Софию.
София родилась 12 мая 1971 года. А на экране впервые появилась в пятимесячном возрасте: сыграла в «Крестном отце» младенца, сына Сонни, во время крестин которого Майкл Карлеоне расправлялся с конкурентами.
Вообще, Коппола любил снимать своих детей – как, впрочем, большинство режиссеров. Своего сына Романа он тоже снял – во второй части трилогии – в роли маленького Сонни Карлеоне. Бедный ребенок очень мучился: чтобы подчеркнуть для роли итальянское происхождение всех Карлеоне, малышу каждое утро завивали горячими щипцами волосы. Процедура была томительной для непоседливого мальчишки и каждое утро он умолял отца «позволить ему сниматься так, как есть».
Отец же, в свою очередь, не понимал, что кому-то из его детей может не нравится сниматься в кино.
«Это должно быть настолько волшебно для ребенка! – говорил он. — Не то что валяться в постели с полиомиелитом!».
Френсис Форд Коппола заразился полиомиелитом в возрасте шести лет, проболел три года и остался на всю жизнь хромым, с искривленным позвоночником. Болезнь сделала его изгоем в шумной мальчишеской компании, болезнь научила его искать радости и удовольствия в чтении и наблюдении за жизнью исподтишка, — прямо как через глазок камеры!
В общем-то, можно сказать, что болезнь сделала его кинематографистом.
Болезнь – и фильм Эйзенштейна «Броненосец Потемкин».
Коппола до сих пор с восторгом вспоминает, как впервые смотрел этот фильм: «Я был потрясен тем, что увидел. Это был черно-белый немой фильм, но иногда казалось, что с экрана слышны винтовочные залпы. Я понял в тот день, чем буду заниматься. Самое привлекательное в кино - это возможность монтировать. Когда ты составляешь в некоем порядке самые необычные, самые волнующие кадры, начинаешь ощущать себя алхимиком, колдуном».
Как раз незадолго до «рокового» визита в кино, Френсис купил первую в своей жизни машину – подержанную, как полагается первой машине юноши. Но после просмотра он продал машину, чтобы купить шестнадцатимиллиметровую кинокамеру.
Сначала он просто снимал окружающий мир… Потом поступил на кинофакультет Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.
Кем только он не работал в кино – оператором, помощником режиссера – прежде, чем ему в 1963 года доверили снимать собственный художественный фильм. Это был триллер с говорящим названием «Сумасшествие 13» и уже в этом фильме Коппола проявился, как Мастер с большой буквы. Затем он снял молодежную комедию «Теперь ты большой мальчик». Потом воспользовался дружескими отношениями своего отца со знаменитым Фредом Астером и получил заказ на экранизацию мюзикла «Радуга Финиана».
А потом ему предложили экранизировать нашумевшую книгу Марио Пьюзо «Крестный отец». Как это ни странно теперь звучит, но Френсису Форду совершенно не хотелось снимать фильм про итальянских мафиози! Пришлось, просто потому что других предложений не было. И фильм его прославил.
Как и Майкл Карлеоне, Френсис Форд Коппола всегда считал, что дети – главное богатство. А в его случае – вообще родственники.
Он ценит родственные связи и гордится своей верностью родным. И не пытается скрывать, что помог продвинуться в кино и детям, и племянникам.
Но вот детей и племянников это смущает… Недаром его племянник Николас Коппола сменил псевдоним на Кейдж! Другой племянник – брат Николаса, Кристофер, — фамилию менять не стал, остался Копполой, стал «независимым кинорежиссером», снимает кино ручной камерой, демонстрирует в клубах ценителей-эстетов. Старший брат Николаса и Кристофера – Марк Коппола – актер, часто снимается в фильмах своего великого дядюшки, правда, на второстепенных ролях, и подрабатывает ди-джеем в самых модных и престижных клубах Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, двери которых так же открывались перед именем «Коппола», а не перед его выдающимся талантом. Еще один племянник всемогущего Копполы – сын его сестры Талии, Джейсон Шварцман, сразу и оператор, и актер, и режиссер, и тоже преуспевает. Ну, и конечно всегда востребован у папы и его друзей сын Френсиса Форда Копполы – Роман, — он тоже многогранен: актер, сценарист, продюсер…
Френсиса Форда Копполу часто обвиняют в непотизме. По-русски будет — кумовство. Согласно энциклопедии — служебное покровительство родственникам и своим людям независимо от их заслуг.
Всевозможные антинепотические комитеты клеймят его и травят его родственников, всех, кого он облагодетельствовал.
Меньше всего пинают Николаса Кейджа.
А больше всего ненависти всегда вызывала София Коппола.
Софию папа снял в трех фильмах цикла о семействе Карлеоне: еще и во второй части «Крестного отца», где она играла резвящуюся на празднике малышку, и в «Коттон клубе», куда он пригласил еще и Николаса – в ту пору уже Кейджа.
Потом Софию пригласил в свой фильм польский режиссер Юрек Богаевич. Правда, на совсем маленькую роль в мелодраме из жизни эмигрантов. Фильм назывался «Анна», был номинирован на «Оскар», но зрительского успеха не имел, а если его и смотрели, то только фанаты красавицы-фотомодели Полины Поризковой, сыгравшей главную роль. А про Софию говорили, что Богаевич взял ее в свой фильм, чтобы вызвать симпатию у Копполы – одного из ведущих режиссеров Голливуда.
В третьей части «Крестного отца» уже взрослая к тому времени София не должна была участвовать, или же – в эпизодической роли.
Но судьба решила иначе…
Изначально роль юной «принцессы Карлеоне» должна была играть хрупкая красавица Вайнона Райдер.
Именно Френсис Форд Коппола такой видел дочь всемогущего Дона Карлеоне: ослепительно-прекрасной, воздушной, трепетной, ранимой, словно ангел, на миг спустившийся с небес, истинная драгоценность, за которую отец готов будет сражаться со всем мирам, волшебное создание, которого не достоин ни один мужчина… И уж тем более – незаконнорожденный Винсенте Карлеоне.
Сколько бы он не сделал для Дона и его семьи – он никогда не будет достоин Мэри Карлеоне. И в этом заключалась основная трагическая нотка фильма.
Вайнона даже начала сниматься и, по воспоминаниям присутствовавших на съемках, более чем удачно сыграла два эпизода – любовные сцены с Винсентом Карлеоне – а потом у нее произошел нервный срыв на почве любовных неудач в реальной жизни. Актриса попала в больницу, нужно было срочно искать замену.
Почему Коппола счел свою дочь — неуклюжую, носатую, вопиюще-некрасивую Софию — достойной заменой восхитительной Вайноны, доподлинно неизвестно…
Наверное, как любящий итальянский папаша, он просто не видел недостатков своих детей, и считал Софию не менее восхитительной, чем Вайнона, ангелом и истинной драгоценностью.
Но если бы София пыталась сыграть красавицу – фильм наверняка был бы испорчен. Потому что в роли красавицы она была бы смешна.
Однако она уже тогда умела критически смотреть на себя и смогла творчески переосмыслить роль Мэри Карлеоне: она сыграла богатую дурнушку, отчаянно влюбленную в красавца-кузена.
Сыграла блестяще. Прочувствованно.
Ее героиня тоже была ангелом, но другого плана, нежели героиня Вайноны Райдер. София Коппола играла ангела страдающего…
И мы до конца так и не знаем, оценил Винсент прекрасную душу Мэри или он просто хотел жениться на дочери босса.
А посему – надо быть очень жесткосердечным, чтобы не посочувствовать бедняжке. Да и самой Софии, в чьих огромных черных глазах явственно читаются все терзания нежной души.
Она действительно страдала в ту пору. За спиной перешептывались: ее взяли в кино только потому, что у нее папа режиссер! А посмотрите на ее нос…
И София знала: это правда. Все правда. В кино взяли, потому, что папа у нее знаменитый. А нос… На нос лучше вовсе не смотреть!
София даже хотела сделать пластическую операцию. Но после предварительных анализов ее предупредили, что именно на хрящах такого типа, как у нее, операция может пройти неудачно: большой шанс, что переносица провалится. И София не решилась рисковать.
Вместо этого она попыталась вести себя дерзко. Выступала, как модель. Участвовала в показах мод. Выходила на подиум во время демонстрации купальников и нижнего белья. Мало кто из модельеров и устроителей показов решился бы отказать дочери Френсиса Форда Копполы… И София пользовалась этим.
Она помнила истории, любимые каждой американской девчонкой: как дурнушка Твигги создала новую моду на худышек, а дурнушка Барбара Стрейзанд – моду на дурнушек!
Но – увы. У Твигги и Барбары Стрейзанд отцы не были великими режиссерами, поэтому они не вызывали столько злорадства и агрессии.
Софию оплевывали во всех журналах. Насмехались над ее неуклюжей фигурой – и над ее носом. Этот нос стал просто кошмаром ее жизни…
И ничего не изменил даже успех третьей части «Крестного отца».
Тем более, что критики в ту пору очень невысоко оценили Софию в роли страдающей героини. Наверное, по инерции, раз уж начали ругать носатую дочку великого режиссера, так и не могли остановиться…
«Она уничтожила фильм отца!»
«С такой внешностью ей лучше забыть о карьере актрисы!»
«Если бы не отец, ее бы даже близко не подпустили к съемочной площадке!»
В 1990 году, ее дважды наградили премией «Золотая малина» — за худший вклад в кинематограф.
София была оскорблена до глубины души и поклялась больше не сниматься. И девять лет ее действительно не видели. Только в 1999 году она еще раз – в последний раз – появилась на экране в качестве актрисы: у друга и партнера отца, Джорджа Лукаса, в «Звездных войнах», в эпизодической роли.
Но тогда ее воспринимали уже иначе… Как независимого режиссера. Как личность, а не как дочку Копполы.
В 1987 году семью Коппола постигло несчастье: во время прогулки на катере разбился двадцатидвухлетний старший сын Джан-Карло, любимец матери и лучший друг Софии.
Это был поистине страшный удар. Фрэнсис Форд и Элеонор сумели справиться с этим и не впасть в депрессию только потому, что оказалось – подружка Джан-Карло ждет ребенка, от него остался какой-то след на земле! Малышка Джиа, родившаяся через шесть месяцев после гибели Джан-Карло, невероятно на него похожая, стала центром вселенной для его осиротевших родителей – для своих бабушки и дедушки, которым мать Джии сразу же передала права воспитания: она была еще молода, ей еще хотелось пожить свободно и создать свою собственную семью, найти другого мужчину… Френсис Форд и Элеонор ее не осуждали и не ждали от нее верности до гроба усопшему Джан-Карло. Они были бесконечно благодарны ей за Джию.
Но для Софии маленькая племянница не могла стать утешением. Во-первых, никто не мог заменить ей Джан-Карло. Без него в ее жизни образовалась огромная пустота. А во-вторых, получилась так, что Джиа украла у нее родителей. Теперь на столе в кабинете Френсиса Форда Копполы стоял полный набор детских фотографий внучки. А фотографии дочери, прежде стоявшие на его столе, нашли прибежище в семейном альбоме.
София сознавала, что все правильно, она ведь взрослая, ей пора жить свою жизнь, пора вылетать из гнезда, согласно американской традиции. Но она так неуверенно чувствовала себя во внешнем мире, который казался ей враждебным и холодным! Она очень нуждалась в поддержке семьи.
Отец понимал ее и всячески пытался поддержать. Поддержать и помочь дочери найти свое место во взрослом мире. Это было не совсем то, чего хотела София. Она хотела остаться в детстве… Чувствовать себя ребенком, который ничего не решает. По-настоящему защищенной. Но это было невозможно. И ей пришлось делать первые робкие шаги. В кино. На подиум. В мир моды. И всюду – неудачи, неудачи…
Наконец, она решилась. Покинула семью. Уехала из Голливуда. Поступила в Калифорнийский институт искусств. Занималась фотографией, дизайном, документальным кино. Именно там в 1992 году она познакомилась с Адамом Шпигелем, более известным под псевдонимом «Спайк Джоунс». Он был чем-то слегка, неуловимо похож на ее покойного брата Джан-Карло. Сначала они просто учились вместе, даже не дружили. А потом София поняла, что любит его. Любит совсем не сестринской любовью…
Злая насмешка судьбы заключалась в том, что Спайк Джоунс был председателем одного из антинепотических комитетов, по вине которых София так много страдала… К Софии он изначально относился с презрительной неприязнью. И не скрывал своих чувств.
Но, как известно, «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». По крайней мере, в отношении Софии Коппола.
Чем хуже относился к ней Спайк Джоунс, тем больше она старалась ему понравиться.
Что ж, для Спайка Джоунса любовь дочери выдающегося кинорежиссера стала скорее удачей, чем неудобством. Он благосклонно принимал восторг и преклонение Софии. И в конце концов ответил на ее чувства. Не сразу – чтобы дать как следует разгореться пламени в ее сердце.
Спайк Джоунс действовал рассудочно и расчетливо. Сначала они стали любовниками. Не потому, что Спайк Джоунс не хотел жениться на Софии Коппола – преградой к супружеству было открытое недовольство, которое Френсис Форд и Элеонор Коппола выражали по отношению к избраннику дочери. Они предлагали подождать, проверить чувства времени… Софии не хотелось ждать, но Спайк уговорил ее. Ему совершенно не хотелось ссориться с всесильным кинематографическим кланом! Тем более, что торопиться было незачем: связь с Софией уже начала приносить дивиденды, потому что Френсис Форд волей-неволей вынужден был помогать будущему зятю – чтобы тот сам зарабатывал и не жил за счет Софии. Так что Спайк Джоунс делал стремительную карьеру клипмейкера, а София изображала его верную подругу и музу.
Поженились они в 1999 году. Свадьба была пышная, почти как в «Крестном отце». И вскоре после свадьбы Спайк Джоунс взялся за первый свой крупный проект – начал снимать авангардистский фильм «Быть Джоном Малковичем».
А София скучала.
Она хотела детей – но Спайк Джоунс детей не хотел.
София этого не понимала, но кротко смирялась…
Довольно долго ей хватало только любви Джоунса. Только его близости.
Но как-то раз она прочла книгу Джеффри Евгенидеса «Девственницы-самоубийцы» и, ни на что особое не претендуя, написала сценарий экранизации. Уж очень ей понравилась книга, буквально не отпускала, она видела ее всю, каждый эпизод, каждую маленькую промежуточную сцену… Она послала сценарий в «Muse Productions» не зная, что у них уже лежит – нет, не просто лежит, а практически утвержден к производству другой сценарий экранизации «Девственниц-самоубийц»!
То ли сценарий Софии действительно был лучше, то ли ее имя произвело впечатление, но от первого сценария отказались и приняли ее вариант. И даже более того: доверили ей же снимать фильм. Это была ее первая режиссерская работа. И первая же – удачная. Фильм получился красивый, трагический и нежный, весь пронизанный солнцем, решенный в удивительной цветовой гамме, будто тончайшая акварель.
Спайк Джоунс был очень недоволен тем, что его жена тоже взялась снимать фильм. Он хотел, чтобы София по-прежнему изображала восторженную служительницу гения. А гением считал, конечно же, себя.
Он считал, что это только справедливо: чтобы бездарная дочка одного из «голливудских столпов» помогала талантливому самородку делать карьеру.
Но все повернулось иначе, и Джоунс снимал свой фильм в Лос-Анджелесе, а София уехала на съемки в Торонто… Словно нарочито демонстрируя свою от него независимость.
Недовольство Джоунса продолжало нарастать. Ни в разговорах с Софией, ни в интервью он не скрывал пренебрежительного отношения к «этой забаве». Всячески подчеркивал, что София просто развлекается со скуки, а единственным развлечением в семье Коппола может быть кино: другого они просто не знают. И то, что критики благосклонно приняли фильм Софии, больно укололо ее мужа… Хотя и его фильм был принят неплохо. И следующий его фильм «Адаптация» тоже имел успех.
Но Джоунс воспринимал собственный успех, как нечто само собой разумеющееся. А вот успех Софии казался ему величайшей несправедливостью.
Ей и так дано было все, в том числе известное имя! Она не имела права на самостоятельный талант!
Однако даже он не мог отрицать, что «Девственницы-самоубийцы» сняты в совершенно особенной манере, не имеющей ничего общего со съемочной манерой Френсиса Форда Копполы, что София обрела свое собственное «лицо» в киноискусстве.
Отрицать не мог – но не мог и простить.
Спайк Джоунс изменял Софии во время съемок фильма «Быть Джоном Малковичем». Изменял открыто. С актрисой Кэмерон Диас.
София знала об этом.
В ее втором фильме «Трудности перевода», для которого она сама написала сценарий, главная героиня страдает из-за того, что красавец-муж изменяет ей с глупой блондинкой-актрисой, только и способной, что болтать о диетах и косметических процедурах.
София получила «Оскара» за сценарий к этому фильму. И была выдвинута на «Оскар» за лучшую режиссуру. И получила бы его, наверное, если бы одновременно с ней не номинировался Питер Джексон, создатель «Властелина Колец». Но ее номинация стоит награды. София стала третьей женщиной-режиссером (и первой женщиной-американкой), претендовавших на «Оскар» за режиссуру.
София Коппола развелась со Спайком Джоунсом.
СМИ сразу же принялись перебирать кандидатуры возможных (или будущих) любовников Софии: лидировал среди них Квентин Тарантино, с которым она дружит.
Но у Софии уже была тайная любовь: Томас Марс, французский певец, фронтмэн группы «Phoenix».
София буквально переселилась во Францию: не только из-за Томаса, она еще и работала над новым «французским» проектом, фильмом «Мария-Антуанетта» о юности легкомысленной и прелестной королевы, казненной в годы Великой Французской Революции. Главную роль сыграла Кирстен Данст, фильм получился очаровательный, нежный, легкий, весь такой кисельно-розовый, и имел большой успех у модельеров, сразу объявивших моду на Марию-Антуанетту и принявшихся шить шелковые платья пастельных цветов и туфли с ленточками. Выпустили даже духи, якобы копию тех, которыми пользовалась королева…
Во время съемок София забеременела.
Ей было 35 лет и это был ее первый ребенок.
Она собиралась рожать в Париже и дать малышу европейское воспитание.
«Раньше у моего отца была квартира в Париже, — вспоминала София. – В юности я могла ездить во Францию и жить здесь, сколько душа пожелает. После Лос-Анджелеса Париж казался земным раем. Ведь в Голливуде я чувствовала себя ничтожеством, бедной родственницей знаменитых людей…»
София ожидала двойное торжество: успех на Каннском фестивале и – рождение первенца.
Но увы, фильм провалился на фестивале, критики отреагировали потоком язвительных статей.
Зато ребенок родился здоровенький: девочка, ее назвали Роми.
Как только София оправилась от родов, она устроила основательный шоппинг, закупая приданое для малышки.
"Все эти маленькие симпатичные платья, они мне ужасно нравятся, — сказала Коппола. – Очень забавно покупать наряды для маленькой девочки".
София не пожелала выходить замуж за Томаса. Но живут они очень дружно.
Сейчас София думает только о творчестве. Только о своем режиссерском будущем. Только о том, чтобы получить когда-нибудь своего режиссерского «Оскара».
София пыталась снять «женский ответ» фильму «Горбатая гора»: работала над экранизацией романа знаменитой писательницы-лесбиянки Сары Уотерс «Бархатные пальчики», про любовь двух актрис из мюзик-холла. Но ее отговорили от такой скандальной темы.
Тогда София сняла фильм «Где-то» по собственному сценарию: историю голливудской знаменитости Джонни Марко, ослепленного славой и роскошью, погрязшего в оргиях и развлечениях, и забывшего, что где-то у него растет дочь…
Многие сочли этот фильм автобиографическим. Но на самом деле Френсис Форд Коппола был вовсе6 не блудным, а очень хорошим отцом.
В конце мая 2010 года София родила от Томаса еще одну дочку: Козиму. Она сделала все, чтобы скрыть от журналистов факт появления девочки на свет, так что в СМИ информация просочилась только через месяц после рождения малышки.
...Быть может, именно сейчас – самый счастливый период в жизни Софии.
Она еще молода, но свободна и знаменита.
Она полна надежд.
Она любит и любима.
Она – дважды мама.
И у нее все впереди.
София Коппола по-прежнему некрасива. Но какое это имеет значение?..
Елена Чернышева для Sweetstyle.ru
